Olena Fedotova, prostovoljka, Harkov, Ukrajina.
Telefonski klic s prošnjo po pomoči pri evakuaciji ostarelih iz zasebnega negovalnega doma za paliativno oskrbo. Kasetna bomba je zadela hišo, kjer so živeli. Ko smo prispeli, je bila hiša poškodovana in z drobci izstrelkov, razbite šipe so ležale vsepovsod. Osebje, ki je skrbelo za ostarele, je pobegnilo. Stare ljudi so umaknili iz sob in jih pustili na tleh na hodnikih. Tri nadstropja polna starejših ljudi, ki ležijo na tleh … Ljubi bog, kako naj se spopadem s tem? Nimam ideje .. Vonj po žarkem, bruhanju, urinu, blatu. Na tleh so bile celo luže.
Nekateri ljudje bi lahko hodili, a niso mogli. Oblekla sem le tiste, ki so lahko hodili sami. Medtem ko sem to počela, je neka stara gospa neprestano govorila: »Smo v škatlici za nakit? Je to takšne vrste hiša? Kocka? Bo tiho? Ali ne boš odšla?« … Srce se mi je paralo … Vzeli smo pet oseb, tiste, ki so lahko hodili, jih pokrili z odejami in jih dali v avto. Tisti, ki niso mogli hoditi, so ostali.
КРИХКІСТЬ ЖИТТЯ
Федотова Олена, волонтерка, м. Харків
Звонок телефона — просят помочь эвакуировать пожилых людей из частного паллиативного пансионата. Дом, в котором они жили, попала кассетная бомба. Когда мы подъехали — дом был весь посечен осколками, окна все разбиты, осколки стекол были повсюду. Персонал, ухаживающий за стариками, сбежал. Они вытянули стариков из комнат и бросили на полу между этажами. Три этажа лежащих стариков… Господи, как я вынесла это испытание? Не знаю… Затхлый воздух, запах стариковский немощи, мочи и кала. Лужи были даже на полу. Некоторые старики были ходячими, но не в адекватном состоянии. Я одевала тех, кто мог самостоятел но ходить. Одна старушка пока я ее одевала — все повторяла — «Мы в шкатулке? Это такой домик? Кубик? Будет тихо? Ты не уйдешь?»… Мое сердце разрывалось… Пятерых, тех, кто мог ходить, мы укутали в одеяла и усадили в машину. Остались лежачие.